Тверские диалекты карельского языка

Тверские карельские диалекты являются наследниками древнекарельского языка, развивавшегося вплоть до XVII века на Карельском перешейке. Военное противостояние России и Швеции XVI–XVIII вв. привело к оттоку карелов с исторической родины. До 1650 г. Корельский уезд по приблизительным подсчетам покинуло около 25 тыс. человек, а после войны 1656–1658 гг. еще более 4 тыс. семей. Для расселения карелов были выделены обширные территории, в том числе опустошенные польско-литовской интервенцией, неурожаями и чумой земли Бежецкого верха, куда переселилось около 20 тыс. карелов [Virtaranta 1961: 33–36; Салохеймо 1995: 458–464].

По результатам Северной войны 1700–1721 гг. Российская империя вернула утраченные ранее земли и у оставшихся в Корельском уезде карелов появилась возможность воссоединиться с родными [Карелы 1983: 38–62]. Переселение шло в те же места, что и в середине XVII в., завершив полуторавековой процесс формирования очагов тверских карельских поселений. В 1859 г. в Верхневолжье насчитывалось более 93 тыс. карелов. В начале XX в. их численность увеличилась до 150 тыс. чел., но с 1937 г. она начала резко сокращаться: к 1959 г. до 59 тыс., к 1989 г. до 23 тыс., к 2002 г. до 14 тыс. и к 2010 до 7394 чел. [Головкин 2001: 225–226; Итоги].

Фиксация и планомерное изучение языка тверских карелов было начато силами финляндских исследователей во второй половине XIX в. Сбором фольклора и лексики в тверских карельских деревнях занимались Д. Европеус (1848 г.), Т. Швиндт (1882 г.), К.Ф. Карьялайнен и В. Алава (1895 г.), Ю. Куйола (1912–1913 г.). Частично материал, собранный Алава и Куйола, был опубликован в изданиях «Suomen kansan vanhat runot. II» (1927) и «Karjalan kielen näytteitä. I» (1932). С 1957 по 1995 гг. языковед Пертти Виртаранта предпринял семь исследовательских поездок к тверским карелам. Итогом его работы в Тверской Карелии стали книги «Tverin karijalaisten entistä elämää» (1961), «Kauas läksit karjalainen» (1986), «Karjalan kieltä ja kansankulttuuria» (1990), «Tverin karjalaisista nimistä» (1992), «Kynällä kylmällä – Kädellä lämpimällä» (1993) и др. Собранный финляндскими исследователями в XIX–XX вв. лексический материал вошел в шеститомный словарь карельского языка «Karjalan kielen sanakirja» (1968–2005) (http://kaino.kotus.fi/cgi-bin/kks/kks_etusivu.cgi).

Советские лингвисты обратились к языку тверских карелов в первой половине XX века. В 1930-е гг. сбором карельского лексического материала занималась кафедра языка и литературы Калининского педагогического института. Начиная с 1957 г., ежегодно организовывались лингвистические экспедиции Института языка, литературы и истории Карельского филиала АН СССР под руководством Г.Н. Макарова. По результатам этой работы в 1963 г. вышел сборник текстов «Образцы карельской речи: Калининские говоры». Огромный вклад в изучение тверских диалектов карельского языка внесла работа по сбору материала для «Диалектологического атласа карельского языка» (1997), для которого А.В. Пунжиной были подготовлены материалы по 36 карельским населенным пунктам Тверской области.

Одновременно велась работа по описанию грамматических систем отдельных диалектов и фиксации карельской речи. В связи с этим следует отметить следующие работы: «Современный карельский диалект села Толмачи» (1946) А.А. Белякова, «Очерк весьегонского говора собственно-карельского диалекта карельского языка» (1964) К.В. Манжина, «Именные категории в калининских говорах карельского языка» (1977), «Словарь карельского языка: Тверские говоры» (1994) и «Слушаю карельский говор» (2001) А.В. Пунжиной, «Näiteid karjala keele Vesjegonski murrakust I, II, III, IV» (1984, 1986, 1989, 1990) Т. Кукка, «Djorža karjala tekstid» (1990) и «Djorža karjala vormisõnastik» (1995) Я. Ыйспуу, «Тверские диалекты карельского языка: Фонетика. Фонология» (2016) И.П. Новак. Это уже не говоря об общих работах по грамматике карельского языка, а также многочисленных научных статьях.

Основываясь на территориальных и языковых критериях, языковеды традиционно различают три тверских диалекта карельского языка, относящихся к южнокарельской группе собственно карельского наречия: толмачевский (Лихославльский, Спировский, Максатихинский, Рамешковский, Бежецкий районы Тверской области), весьегонский (Весьегонский район и сопредельные территории Сандовского, Молоковского и Краснохолмского районов) и держанский диалект (группа деревень Зубцовского района).

Основу толмачевского диалекта составили карельские говоры Вышневолоцкого, Новоторжского и Бежецкого уездов, вошедших позже в большинстве своем в состав Карельского национального округа. Своим названием диалект обязан селу Толмачи, некогда являвшемуся районным центром Новокарельского района, самого густонаселенного карелами. Именно толмачевский диалект является самым распространенным и жизнеспособным из тверских. Письменность тверских карелов изначально сформировалась и по сей день развивается именно на его основе.

Исследователь тверских карельских диалектов А.В. Пунжина особо отмечает, что «толмачевский диалект выделяется значительной однородностью и широтой распространения лексики» [Слушаю 2001: 4]. Количественный анализ тверской части карт «Диалектологического атласа карельского языка», произведенный К. Вииком, позволил выделить в толмачевском диалекте две группы говоров: северную и южную (17 % отличий) [Wiik 2004: 51, 59].

Бывший Весьегонский уезд объединил карельские говоры своей территории в одноименный диалект. Весьегонские карелы составляют незначительную часть от всех тверских (около 5 %). Согласно Т. Кукку, с точки зрения языка, весьегонский диалект довольно однороден, однако, есть существенные отличия между его западными и восточными говорами на уровне фонетики и лексики [Kukk 1989: 9], что подтверждают и результаты исследования К. Виика (20 % отличий) [Wiik 2004: 58–59].

На территории бывшего Зубцовского уезда в нескольких деревнях вдоль р. Держа вплоть до начала XXI века можно было услышать речь носителей держанского диалекта. В силу компактности расселения зубцовских карелов диалект являлся довольно однородным.

Исследователями неоднократно отмечалась как безусловная близость толмачевского и весьегонского диалектов (17–30 % отличий), так и выделение на их фоне держанского диалекта (более 41 % отличий) [Wiik 2004: 56, 59]. Удаленное от основных тверских карельских территорий расположение зубцовских карельских деревень, очевидно, не могло не сыграть своей роли [Слушаю 2001: 5].

Междиалектные отличия в группе тверских карельских диалектов удается обнаружить как на уровне лексики, так и морфологии, однако, наиболее богатый материал дает сравнение их фонетических систем. К основным фонетическим особенностям, маркирующим тверские диалекты карельского языка следует отнести:

  1. фонематические различия восходящих дифтонгов. Так, отличительной особенностью восточных говоров весьегонского, а также южных говоров толмачевского диалекта является наличие дифтонга i̮a там, где в двух других диалектах и западных весьегонских говорах выступает дифтонг ua, напр., тлм., всг., држ.: mua ʻземляʼ, muamo / muam (држ.) ʻмамаʼ, ruadaja / ruadai (држ.) ʻрабочийʼ; тлм. (южн.), всг. (вост.): mi̬a, mi̬amo, ri̮adaja. Исключительной особенностью держанского диалекта является дальнейшее расширение восходящих дифтонгов, напр., тлм., всг.: tuodih ʻони принестлиʼ, yö ʻночьʼ, vielä ʻещеʼ, pieluš ʻподушкаʼ; држ.: tuadih, yä, viäl’, pialuš;
  2. основным фонетическим отличием держанского диалекта от остальных является наличие в нем явлений апокопы (выпадение конечных гласных слова) и синкопы (выпадение гласных кратких слогов внутри слова), напр., држ.: akk ‘старуха’, kyl’ ‘деревня’ / ʻбаняʼ; hambhat ‘зубы’, šantah ‘они говорят’; тлм., всг.: akka, kylä / kyly; hambahat, šanotah;
  3. дистрибуция свистящих и шипящих согласных. В этом отношении можно выделить две группы. К первой относятся восточные говоры весьегонского диалекта, для которых характерно употребление свистящих согласных в положении перед гласными переднего ряда и шипящих согласных в твердой позиции, напр., as’tie ‘посуда’, kaksi ‘два’, kezä ‘лето’, ištuo ‘сидеть’. Вторая группа объединяет западные весьегонские говоры, толмачевский и держанский диалекты, в которых шипящие согласные выступают в позиции перед гласными переднего ряда, а свистящие после гласного i, напр., aštie, kakši / kakš (држ.), kežä / kež (држ.), istuo / istu (држ.);
  4. отдельные случаи палатализации. В весьегонских говорах переднеязычные согласные в целом чаще подвергаются палатализациии, чем на остальной территории распространения тверских карельских диалектов, напр., всг.: šin’n’e / s’in’n’e ‘туда’, män’e ‘иди’, per’eh ‘семья’, pagiz’en ‘я говорю’, šanot’t’ih ‘они сказали’, heboz’et ‘лошади’; тлм.: šinne, mäne, pereh, pagizen, hebozet.

Развитие междиалектных отличий в тверских диалектах карельского языка может быть связано с двумя процессами. Во-первых, речь идет о сохранении современными тверскими карельскими говорами диалектных особенностей восходящих к древнекарельскому языку (пункты 1 и 3). Во-вторых, нельзя оставить без внимания существенное влияние на тверские диалекты карельского языка местных говоров русского языка (пункты 2 и 4). Конечно, широкое распространение двуязычия среди тверских карелов, когда русский язык сначала становится вторым родным языком, а, со временем, и первым, не могло не привести к изменению внутренней структуры карельского языка. В него пришло огромное число заимствований, посредством которых русский язык существенно повлиял на фонетическую систему карельских диалектов.

Литература:

  • Головкин, А.Н. 2001: История Тверской Карелии. Тверь, 2001. 302 с.
  • Итоги = Тома официальной публикации итогов Всероссийской переписи населения 2010 года [Электронный ресурс] URL: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/perepis_itogi1612-tom4.htm (дата обращения: 5.11.16).
  • Карелы Карельской АССР. Петрозаводск, 1983. 288 с.
  • Салохеймо, В. 1995: Рождение Тверской Карелии // Прибалтийско-финские народы: История и судьбы родственных народов. Ювяскюля, 1995. С. 455–464.
  • Слушаю карельский говор карельский говор / Сост. А.В. Пунжина. Петрозаводск: Периодика, 2001. 208 с.
  • Kukk, T. 1989: Vesjegonskin karjalaisten tšastuškoja. Helsinki, 1989. 82 s.
  • Virtaranta, P. 1961: Tverin karjalaisten entistä elämää. Porvoo-Helsinki, 1961. 271 s.
  • Wiik, K. 2004: Karjalan kielen murteet. Kvantitatiivinen tutkimus: Turku. 2004. 75 s.

И.П. НОВАК н.с., к.ф.н. ИЯЛИ КарНЦ РАН